Я учился на четвертом курсе «Глебовки» (минское художественное училище им. Глебова – прим. KYKY), и преподаватель мне посоветовал: «Есть такой художник Виллем де Кунинг, представитель американского абстрактного экспрессионизма. Посмотри, мне кажется, ты ищешь что-то похожее на его путь». Сказать, что меня накрыло де Кунингом – ничего не сказать. Я завороженно смотрел на репродукции его полотен: ты не понимаешь, как это сделано, видишь, что нет мотивации, часто нет и образа, от которого следует оттолкнуться. Но это как соединение Пикассо и Сутина: импульсивность живописи и широкие мазки.

В начале своей карьеры Виллем де Кунинг был бедным художником, вынужденным прибегать к дешевым материалам: рисовал на картоне, эмалевыми, откровенно заборными красками, но при этом сумел сделать art. Для вклада в современное искусство вообще не важны материалы. Это очень вдохновляет. Понимаете, себестоимость краски на картине Джексона Поллака дешевле, чем iPhone 6S, а продается за 140 миллионов долларов, черт, это точно – круто! А после того, как феминистки 50-х усмотрели в манере его работы разбрызгивания и фаллоцентрические мужские фантазии над символически распростёртым холстом – чёрт, да это нереально круто!

Виллем де Кунинг “Женщина III” и “Женщина I”

Не важно, живопись это, музыка или кинематограф – можно быть шовинистом, расистом, нетолерантным и свиньей. Эдакий способ высказать накипевшее, будучи уверенным, что не затаскают по судам.

И вот я узнаю, что в Нью-Йорке в МоМА (Музей современного искусства на Манхеттене – прим. KYKY) в 2011-2012 годах будет большая персональная выставка де Кунинга. Я понял – это судьба! Мне просто надо там быть!

Потенциальный эмигрант с визой на полгода

Я связался с белорусской диаспорой в Нью-Йорке, получил от них приглашение, поехал в Москву в посольство для получения туристической визы. При заполнении анкеты были вопросы достаточно забавные, но стандартные для американской бюрократии: про навыки изготовления бомбы, «служили ли вы в армии», «являетесь ли вы членом каких-либо террористических организаций». На личном собеседовании мне задали всего три вопроса: цели и срок моего пребывания в США, а также кто я по профессии. Я сказал, что художник, у меня сняли отпечатки пальцев и предложили открыть визу на год с полугодичным пребыванием на территории США.

Захар Кудин, фото: juliley.livejournal.com

Следует понимать, что ты для них – потенциальный иммигрант априори, они закладывают риск твоего невозврата домой, невзирая на твои документы, недвижимость и «заложников» здесь. Но, как оказалось по приезде в США, их полиция даже не имеет права задавать тебе вопросы про миграционную карточку. Достаточно забавно: если ты белый, уже – no problem! Поэтому я довольно беспроблемно прожил два года в Штатах, при том, что виза у меня была на шесть месяцев.

С тем, насколько отличаются в Америке люди, я столкнулся прямо в аэропорту. Как-то упустил из вида, что при трансатлантическом перелете время движется вспять, и день вылета может быть и днем прилета. Встречающая сторона, конечно, ждала меня на следующий день! Надо было позвонить и сообщить: «Я уже здесь, приземлился, нельзя ли меня забрать не через сутки, а быстрее?» Самостоятельно я бы не добрался, потому как вез в рюкзаке 24 своих работы, свернутые в два рулона – они напоминали башни-близнецы и весили примерно столько же. Не успел я опустить монетку в таксофон, как ко мне подошел афроамериканец, протянул мне свой сотовый: «Звони, пожалуйста, по Америке куда угодно!»

За те несколько часов, что я провел в аэропорту JFK, пока ждал, когда за мной заедут, ко мне постоянно кто-то подходил, пытался покормить, дать позвонить по телефону, а бразильский парикмахер чуть было даже не постриг. Это расходилось с тем, чего я ожидал, и к чему был готов: американцы – нация безразличная к чужим проблемам, их ничего не волнует, кроме денег.

Какую работу может найти эмигрант, которому срывает голову от кистей и красок

Первую неделю, пока я осматривался и искал жилье, жил в Нью-Джерси у Миколы из белорусской диаспоры. Это около часа езды на автобусе до Манхэттена. Общественный транспорт в США работает круглосуточно. Я по старой привычке дергался на «последний поезд», но потом понял, что по ночам он просто реже ходит. И везде висят приклеенные на скотч, распечатанные на принтере бумажки с четкими схемами, как куда лучше добраться. Единоразовый проезд в метро стоил тогда $ 2.50(сейчас $ 2.70 – прим. KYKY), проездной на месяц – 100 $. Для меня достаточно сложно было вставать ежедневно за три часа до работы (я устроился ассистентом к художнику Алексею Кашкарову), и я стал подыскивать жилье поближе. Снять комнату в Бруклине или на Брайтон-Бич стоит от $500 до 600 в месяц. При этом под комнатой подразумевается именно твоя спальня, выходящая в «зал» – living room, которым пользуются все квартиранты.

Работу эмигранту найти сложно, особенно нелегалу. Но не невозможно. Грузчику на Брайтоне платят minimal – $7-8 в час. При этом если тебе кровь из носу нужна именно эта работа, то следует не упоминать о своих достижениях в других областях: программист фиг устроится грузчиком, потому что он – оверквалифайд! Это здорово отличается от нынешних требований белорусского работодателя, набирающего швей 6-го разряда со знанием С++ и водительскими правами категории С и D, правда?

Я четко понимал, что хочу заниматься искусством, у меня были определенные деньги для этого, а потому решил снять студию и писать в ней картины. Понимал: чуть в сторону от мечты – и ты к ней не вернешься. Говорю сейчас про актеров-официантов, таксистов и страховых агентов. Поэтому я взял свой белорусский паспорт и поехал в одну из бывших промзон Квинза. Там находятся мастерские и звукозаписывающие студии в зданиях, как две капли воды похожих на наш Тракторный завод. Я чуть не прослезился от этого дежавю за сотни километров.

Работа Захара Кудина в метро Нью-Йорка

Меня встретил менеджер по имени Майкл и попросил – нет, не паспорт – портфолио моих работ. Оказалось, арендодатель, готовый сдать мастерскую, отсматривает кандидатов именно по критерию таланта. Художников много, очень много, но для части из них – это способ времяпрепровождения, мол, мадо попробовать всё, а ну как я скрипач? Нет… Ну, тогда точно гончар! Тоже нет? Значит – диджей! Я же тогда жил в живописи в прямом смысле этого слова. Просто сошел с ума от количества и качества кистей и краскок в Америке – все настолько высокого уровня, что это трудно объяснить человеку «не в теме». Понимаете, самый тяжелый труд для художника – грунтовать холст, понимая отсутствие перспектив. Ты знаешь, что картины никто не покупает, и что галеристов, способных стать подобием Аллана Стоуна для Виллема де Кунинга, у нас нет, а галерея ровно одна – «Ў».

Основная же мысль и мотивация любого артиста в США – ты делаешь Америку. Им всё равно, белорус ты или пуэрториканец, но если ты умеешь что-то new и обладаешь самой важной ценностью в США – везением – перед тобой нет закрытых дверей.

«Ну, вы же понимаете, в какой стране мы живем…» – эта фраза имеет совершенно другой смысл, когда произносится не с тяжелым белорусским вздохом, а с посылом «nothing is impossible».

Хорошо помню, что я спросил, осмотрев мастерскую, которую сдавали в аренду… «А пила у вас тут есть?» Майкл посмотрел на меня внимательно и сказал: «Чувак, вот теперь я совсем уверен, что лендлорд выберет именно тебя. Приходи завтра, помогу на двери студии сменить замок». Майкл через какое-то время познакомил меня с галеристом, который дал мне подработку. Конечно, я знал, что платит он меньше, чем это стоит, но меня вполне устраивало существующее положение вещей.

Автостопом по Америке

После аренды студии в Квинзе я нашел комнату на Брайтон-бич, но скоро к хозяйке неожиданно собралась переехать сестра, и мне вновь пришлось искать жилье. В эмигрантской среде так или иначе поддерживается теория шести рукопожатий. Люди там много друг друга поддерживают, к этому начинаешь привыкать. Так я познакомился с Романом. Рассказал, что делаю, показал свои картины. «Слушай, здорово! Но тебе сейчас нужна встряска, смена обстановки. Мы с друзьями на машине собрались поехать в Солт-лейк-сити, там будет мероприятие по развитию и личностному росту, но это неважно. Ты просто можешь присоединиться к нам. Я одолжу тебе 500 долларов под этот trip. Уверен, ты продашь скоро какую-то из своих картин и сможешь мне отдать эти деньги». Романа к тому моменту я знал четыре дня.

Посмотреть с колес Центральную Америку было очень заманчиво, как и переночевать в лесу национальных заповедников в палатке. Я согласился на эту авантюру незамедлительно. Раньше ловил себя на мысли, что далеко не каждый американец выбирается из своего штата за всю жизнь в путешествие, и было бы круто когда-нибудь через год проехаться через всю страну и почувствовать, как она меняется вместе с дорогой. Но Америка – страна, где твои мечты догоняют мысли. Какое через год? Вот, через две недели выезжаем!

Для меня самым поразительным ощущением в «Большом Яблоке» стало чувство комфорта, когда всё знакомо по фильмам, всё – твоё. Через какую-то сотню миль и максимум два часа ты можешь оказаться в месте, где нет шума, небоскребов, а воздух разрежен как в горах. Через двое суток, если не выходить из машины – здравствуйте, кактусы в Аризоне в человеческий рост!

Мощнейшим ощущением было отсутствие страха в дороге. Когда едешь и не думаешь ни о чем, просто едешь. По пустыне Невада.

Захар Кудин “Портрет современника”. Фрагмент

Как оказалось, это было обманчивое чувство, морок. В Аризоне, не доезжая Гранд-Каньона, у нас наглухо сломалась машина. За ней, конечно, приехал эвакуатор, и отвез в ремонт. Минус $600, сутки в лесу, в палатке, апрель. Мы обошли округу, минуя таблички Private Property. Удалось-таки найти место, где поставить палатку и развести костер. А утром выпал снег. В этом было что-то сюрреалистическое: вчера мы бегали в майках вокруг минивэна, матерясь по-русски, а сегодня проснулись как в детстве под в Новый год. Мужик гулявший со своей собакой, предупредил, что штраф тут за костер и палатку – $5000, и что в его планы не входит сдать нас властям, но так лучше не делать.

В Юте, в Солт-лейк-сити, Роман договорился по CouchSurfing с девушкой-музыкантом. Мы могли неделю ночевать в ее living room. Вчетвером отлично там разместились, несмотря на стоявшую тут же арфу хозяйки. Было весело, и я поймал себя на ощущении, что в свои 26 лет могу быть бунтарем и авантюристом без причины. Если б сложились обстоятельства иначе – переночевал бы и на улице, в коробке. Эта мысль настолько меня позабавила, что я оставил ребятам свои вещи и этюдник (конечно, я много рисовал в дороге) и сказал, что вернусь в Нью-Йорк автостопом. Я знал, что это нелегально во всех штатах, кроме Калифорнии, из-за убийств в 60-х, но пошел на это осознанно. No more fear! Я видел огромное синее пространство у бездонного соленого озера штата Юта, я не чувствовал страха в Лас-Вегасе, я был уверен, что не столкнусь с ненавистью за какие-то 1000 миль (2000 км) отделявшие Иллинойс от Нью-Йорка. Я, кажется, хотел испытать самого себя.

Хитч-хайкинг: водитель фуры, полиция Чикаго и «Санта-Клаус»

Мне везло. Самым долгим времем, что я шел пешком, было три часа. Не стоило поднимать даже палец вверх – это незаконно. Я написал на картонке: «Нью-Йорк» и пошел по обочине. Машины просто сами останавливались и предлагали подбросить. При этом честно говорили, как тот водитель фуры: «Я не хочу потерять работу, но подвезу тебя максимально близко, например, к заправке. Там ты еще кого-то словишь». Ему просто хотелось поговорить, скучно же ехать в одиночестве. На прощание он дал мне пачку сигарет, которая, на минуточку, стоит там $10, и поблагодарил меня за то, что я ехал с ним. Это меня очень удивило, поскольку в Америке в принципе не принято «стрелять» на улице сигарету. Вернее, принято предлагать 1 доллар взамен, брать его или нет – на усмотрение угощающего.

На заправке меня подхватили два парня… И мы тут же попали в полицию возле Чикаго! У одного из них (водителя) не оказалось с собой прав, и нас на три часа препроводили в участок. Мне успели шепнуть: «Скажи им, что ты наш друг из далекой неведомой страны Беларусь, приехал к нам в гости, тут суровый наркотрафик, вообще-то, и влететь можем». Но я вновь убедился, что везение – это национальная американская религия, двоюродная сестра Великой американской мечты. Им выписали штраф в жалких $100, и мы спокойно поехали дальше. Я спросил у ребят: «Почему вы останавливаетесь и берете на себя риск, подсаживая абсолютно незнакомого человека?» И получил ответ: «Да, риск, конечно, есть, но человеческое общение превалирует». Такая вот логика. Скучно, любопытно, у тебя смешной акцент, ты что немец?

Захар Кудин “Свадьба”

Последним, кто меня подвозил, был дедуля, похожий на Санта-Клауса, на дорогой машине. «О, клёво, мне тоже в Нью-Йорк!» Он ехал со встречи с сыном, о существовании которого он не знал много лет. Взял меня, чтобы вспомнить молодость – сам был автостопщиком. Завез меня на станцию: «Ты ведь хочешь принять душ?» Я только потом узнал, что за его использование он заплатил $12, не сказав мне о том ни слова. Но его просто «пёрло» после встречи с сыном и хотелось рассказать случайному попутчику, которого вряд ли увидишь еще когда-нибудь, о своей жизни и чувствах. Психоаналитики берут гораздо дороже!

Закончилось это тем, что он предложил снять проституток. Я отказался.

Тогда он сказал, что у него есть подружка, которая когда-то уехала из СССР. «Она совсем другая, не такая, как родившиеся здесь женщины. Может, даже позволит нам остаться у нее. А если нет, то позвонит и договорится в «русский хостел» в Бруклине. Мне стало любопытно, что такое – русский хостел? И вот, мы зря смеемся над «развесистой клюквой» в американских фильмах с русскими персонажами. Потому как дверь мне открыл мужичок явно бандитской наружности в красных штанах и майке с надписью «СССР». «Проходи! Рюмку водки будешь? Ночь – 25 $», – без смены интонаций произнес он. И тут я обнаружил, что «Санта-Клаус» на прощание сунул мне в карман две пачки сигарет и $50. Хостел и впрямь был Back in USSR. Они ВСЁ привезли с собой. Даже табуретки со знаком качества. На дверях между комнатами висели бамбуковые шторки, такие, какие были в квартире моей бабушки – модные в 80-х, с журавликами. Постельное белье неуловимо пахло купе поезда Минск-Симферополь, которым я ездил с родителями на юг в детстве. Утром я выпил вместо кофе ячменный напиток «Колос» и поехал к своим ребятам. Их путь домой оказался всего на два дня короче, чем мой.

Что на практике значит девиз «Ты делаешь Америку!»

Американцы, в отличие от белорусов, невероятно энергичны и легки на подъем. Это нация, привыкшая вкалывать, постоянно быть active, после работы – обязательно в тренажерный зал. Им всё интересно, им постоянно надо чувствовать, что что-то происходит и они часть этого, «в движении». Я уже говорил про их девиз: «Ты делаешь Америку!»

Я очень хочу услышать, когда белорусы прекратят ныть и станут думать: «Я делаю Беларусь!» Но пока – всем пофиг. Никто не думает, что стоит открыть дверь – а там целый мир, новый и быстрый.

Ты не знаешь, с кем ты едешь, где ты будешь вечером, нет никаких планов на неделю вперед. Это очень будоражит. Ты можешь зайти в бар в Нью-Джерси выпить за $5 кружку пива «Pabst Blue Ribbon», самое дешевое («этим пивом нельзя наслаждаться, его нужно терпеть»), но необычайно популярное у местных хипстеров, а уйти домой – «в хрустальные брызги», потому что тебя решил угостить какой-то работяга, идущий домой со стройки, на которой он получает $120-150 в день. Для него это нормально и адекватно – угостить незнакомого человека, у которого прикольный акцент и вдохновляющая история про безбашенный автостоп в наши дни. Чтобы завязать знакомство, он сам тебе предложит попробовать тот напиток, что пьет. Ему интересна life around.

Захар Кудин “Дома, которых больше нет”

Работа, абсолютно любая, позволяет жить вполне адекватно. А безработные имеют льготы на оплату жилья, продуктовые карточки на еду (их нельзя обменять на наличные, всё строго). Размер подобных социальных выплат для американцев – около $2000 на человека, если я не ошибаюсь. А у нас пособие по безработице – $20…

Конечно, в Штатах есть схемы по легализации – попросить политического убежища, доказав, что тебя притесняют в Беларуси, получить разрешение на работу, а через два года – грин-карту, а потом и гражданство. Женившись, ты получаешь вид на жительство на 10 лет сразу, а если брак не фиктивный, то через четыре года становишься гражданином США. Но меня тогда интересовало только творчество, я даже не задумывался о подобных вещах.

Я вернулся в свою мастерскую, закрылся и просто стал писать. В соседней студии работал начинающий хип-хоп-музыкант. Он всегда приезжал и уезжал на такси, я мельком это отмечал, глядя в окно. Помнится, еще подумал: да, это то, о чем говорил Майкл – времяпрепровождение в поисках себя. А потом мы с музыкантом как-то разболтались на вечеринке, которые периодически устраивались в этом пространстве. «Ты правда думаешь, что я богат? Ха! Ок, пойдем, я покажу тебе кое-что». В его маленькую студию зашел человек с двумя пластиковыми магазинными пакетами, бросил их в угол, они вышли на минутку. Сосед, вернувшись, открыл один из них и достал брикет спрессованной марихуаны. «Барыжу, чтобы оплачивать свою музыку». Моим рассказам, что в Беларуси за тысячную часть его шикарного бизнес-плана можно присесть лет на 8-12, просто не поверил. «Но это же для себя!» – «Да, ты мне еще расскажи, что люди употребляют наркотики, потому что они продаются на каждом углу» – «Но ведь они и правда продаются на каждом углу!»

Лайфхаки для музея MoMA

Меня предсказуемо манила 11 West 53 Street, где расположен музей MoMA. Я не пожалел $25 за вход и провел там целый день до закрытия в 17-30. Потом я узнал о двух лайфхаках. Первый – официальный: по пятницам с 16-00 до 20-00 в музей можно попасть бесплатно. Второй – нахальный: билет действителен в течение всего дня, и я становился у выхода из МоМА около полудня и ждал выходящих законопослушных американцев. Подходил и рассказывал свою историю, мол, художник, денег сами понимаете, не особо. В девяти случаях из десяти мне отдавали входные билеты на экспозицию. Один раз даже неловко получилось. Мы с другом у двух парней попросили билеты, они обалдели: «А что можно так?» И позвали остальных ребят, в составе делегации каких-то юных рейнджеров, которые прилетели в Нью-Йорк. Мы решили, что нас сейчас точно побьют. Но, услышав про лайфхак, юные друзья закона восхитились и наперебой стали предлагать нам: «Ой, как круто, а возьмите мой! И мой! И мой!» Мой друг, коренной американец, после такого фокуса мгновенно вошел во вкус. Только пошел еще дальше: он на выходе предложил двум девчонкам купить доставшиеся нам «на халяву» билеты. В общем, в тот день мы бесплатно сходили в музей и умудрились заработать на этом еще и 20 баксов.

Кстати, в Метрополитен-музей за $25 ходят только туристы. Цена стандартна для большинства американских музеев и обозначена у входа. Но можно произнести в кассе «волшебное» слово: «Donation». Тебе дадут входной билет и коробку, куда следует положить пожертвование по своему усмотрению. Пусть даже и 10 центов.

Офтальмолог, которая любит искусство

Я работал ассистентом в галерее, и мне надо было прорисовывать мелкие детали. Я вдруг понял, что у меня с этим проблема: один глаз стал видеть хуже, идет расфокусировка. Через знакомых я обратился к русскоговорящему терапевту, который взял за визит с меня $100 и сказал: «Тебе надо к настоящему доктору, к офтальмологу! Я посоветую». Прием у Джоан стоил $200, которые у меня были откровенно последние. Я приехал, она осмотрела меня, померила глазное давление и пригласила прийти завтра для дальнейшей консультации. «Я не смогу быть завтра у вас. Потому что у меня просто нет денег», – грустно произнес я. «А кем ты работаешь?» – «Я художник, нелегально здесь, просто следую за своей мечтой». Оказалось, она сама когда-то училась в художественной школе, ей стало интересно. «Ок, приходи так, приноси свое портфолио, посмотрим, что ты делаешь».

Она две недели давала мне из своих запасов таблетки, капли в глаза. Всё это в Америке стоит баснословных денег, до $200 за упаковку, для меня это было неподъемно. Джоан лечила меня за свой счет, но улучшений не произошло. «Надо делать операцию, или ты можешь остаться без глаза», – сказала Джоан. «Но как? У меня нет страховки, нет денег на операцию» – «Что могу предложить: я хочу купить у тебя картину, за сумму, которая покроит стоимость операции. Дело в том, что я коллекционер. Мне не просто понравилось, то, что ты делаешь, я связалась с MoMA, показала твои работы. Они ответили мне официальным письмом, что ты – очень перспективный, экстраординарный талант. И они рекомендуют купить несколько твоих картин. Не думай, что я вот такой филантроп. Я хочу на тебе заработать, со временем».

Джоан договорилась с доктором в частной клинике, и я приехал туда спасать свой глаз. Как видим, понятие «блата» есть и в США. После двухчасовой операции мне выдали фолиант-инструкцию на английском языке с рекомендациями по двухнедельному восстановлению. Работать мне было просто нереально: ни наклоняться, ни поднимать что-то тяжелое и напрягать зрение. Читать – только комиксы, не больше двух часов в день. Джоан стала на тот момент моим ангелом-хранителем, периодически покупала мои работы в свою частную коллекцию и как могла занималась моим продвижением. Русскоговорящий терапевт, как кажется теперь, и порекомендовал мне ее, ожидая подобного развития событий.

Американцы вообще дико любят художников

Как-то я познакомился с девушкой-менеджером арт-клуба в Нью-Джерси. Посетовал, что денег не хватает (ассистент я оказался слишком хороший: быстро завершил развернутый передо мной фронт работ). «А давай к нам переезжай! Я организовала Work live loft. Мне нравится помогать художникам, сейчас есть такая возможность. У нас большое, полузаброшенное помещение, но всё в порядке с коммуникациями. Давай попробуем, ты можешь там жить бесплатно, если неприхотлив и будешь приглядывать за порядком! Потом сделаешь там выставку, и посмотрим, что дальше». Так я нашел восемь месяцев жизни со скидкой в 90% на всё. Включая даже алкоголь по пятницам.

Захар Кудин

Однажды ко мне в мастерскую пришел молодой человек, посмотрел мои картины и заказал в дом, который они покупали с невестой, мою работу: «Напиши что-нибудь на твой вкус». Он не ограничивал меня по времени, попросил прислать все счета на расходные материалы и транспортировку. Мы поехали и купили на $1000 материалов. Работу для него я писал долго, почти год, за это время мы стали друзьями. Я должен был быть на их свадьбе, но мне понадобилось вернуться на время в Беларусь.

Несмотря на просроченную визу, мне ни слова не сказали на обратном пути домой. Не было депортации после двух лет жизни нелегалом в США. Однако получить через несколько месяцев новую визу и присутствовать на свадьбе, имея приглашение и все документы, мне повторно не удалось. Я пока на плохом счету в американском посольстве, лет на 10 с того самого момента, как я улетел из JFK.

Мечтаю ли я вернуться в Штаты? Конечно!

К сожалению, перспектив стать известным художником в Беларуси немного. А я хочу открыть новый стиль в живописи. Но здесь это людям неинтересно, увы. Все внимательно следят за курсом доллара, а не за своим культурным развитием.

Впрочем, и наше культурное наследие сейчас всё больше напоминает концептуальный арт-объект с окнами из ПВХ, выкрашенный в зелено-красной гамме продукцией лидского ОАО «Лакокраска».

Несмотря на то, что развиваться как художнику здесь сложнее, чем в Америке, как показывает мой жизненный опыт, мир полон чудес, и нет ничего невозможного, если ты не отказываешься от своей мечты и продолжаешь усердно трудиться, следуя за ней.