Перестройка в демократической республике Бубун.

Вроссийский прокат вышел французский фильм “Джеки в царстве женщин”. Поставил эту сатирическую пародию Риад Саттуф, сотрудничавший c журналом Charlie Hebdo.

Представьте себе мир, где отношения между людьми вывернуты наизнанку, а повседневные реалии доведены до полного абсурда. Такова жизнь в Демократической (как любят называть себя как раз тоталитарные режимы) Республике Бубун.

Там властные и грубые женщины, вооруженные до зубов и облаченные в камуфляж, ругаясь и сплевывая, безраздельно господствуют над мужчинами. Те же, наоборот, слезливые и женственные, носят в обязательном порядке ограничительные балахоны, шапочки и уздечки, капризничают и злословят, ведут немудрящее домашнее хозяйство. Лишь немногие из них умеют читать и писать (образование является привилегией женщин), прав и свобод мужчины лишены, чаще всего они просто покупаются будущими женами у родителей.

Религиозная практика бубунцев тоже не совсем обычная – они поклоняются лошадям и стремятся уловить и расшифровать священное ржание этих грациозных животных.

Повседневная жизнь граждан Бубуна весьма своеобразна. Мало того что они не употребляют мяса и рыбы, но не питаются и растениями, дабы не лишать священных животных любимого корма. Бубунцы живы кашей, внешне напоминающей клей для обоев, которую “демократические” власти производят из переработанного и витаминизированного дерьма и направляют по трубопроводам в каждый дом в установленном объеме. Впрочем, правящая страной женская верхушка охотно пользуется услугами контрабандистов и получает куда более аппетитный рацион.

Любые отклонения от строгих и странных норм считаются богохульством и сурово караются, вплоть до смертной казни.

В общем, Бубун – унылая, закрытая и нищая страна, жители которой, в полном соответствии с пословицей, не едят ничего слаще морковки, смотрят по телевизору бессмысленные митинги и глупые сериалы, а попав из скопища убогих домиков на захудалые улицы столицы и обозревая псевдоклассические колоннады и ковровые дорожки, восклицают: “Какая красота!”

Итак, в этих декорациях, навеянных знаменитыми антиутопиями, разворачивается история местной Золушки. Бубунскую Золушку зовут Джеки, это молодой человек из бедной семьи, после смерти матери (а отец умер давно, не пережив бурного любовного наслаждения) вынужденный пойти в услужение к сварливым родственникам. Джеки мечтает о наивысшем личном счастье, какое только и может выпасть на долю местного мужчины, – удостоиться чести стать Главным Наездником, иначе говоря, мужем наследницы бубунского престола – прекрасной Полконессы (Шарлотта Гейнсбур).

Путь необыкновенной Золушки к своей мечте оказывается весьма тернистым, как и положено в сказках. Злокозненные родственники и похотливые женщины, несчастные случайности и обыкновенная бедность, кошмарные законы и сексуальные предпочтения невесты воздвигают на пути героя раз за разом многочисленные препятствия.

В конце концов, любовь побеждает, и волна народного, точнее, мужского недовольства выносит Джеки к счастливой гавани. Полконесса и ее избранник не только готовятся заключить союз, но и начинают своеобразную “перестройку” Бубуна, к видимому удовольствию всего населения.

В конце фильма, правда, героев и зрителей ждет неожиданная развязка: Полконесса окажется, по меньшей мере, андрогином, к вящему ужасу своих подданных.

И вот здесь режиссер, высмеяв как следует всяческую дискриминацию, милитаризм, мракобесие и иные уродливые язвы общества, затрагивает очень важный вопрос. Рассказав в яркой и гротескной форме о “войне полов”, Саттуф противопоставляет традиционной семье союз однополый. И последний, в перспективе, представляется более гармоничным, ибо не связан с вековыми взглядами на роль и задачи мужчин и женщин в общественной и частной жизни. В гомосексуальном браке ни одному из партнеров нет необходимости исполнять традиционные, порядком обветшавшие, функции, обусловленные половыми различиями: содержать семью, готовить ужин, чинить дом и проч. Каждый из однополых партнеров занимается тем, что умеет делать лучше – в силу характера, воспитания, образования и иных особенностей. Между ними нет строившейся многие века глухой стены из обычаев, приписываемых тому или другому полу. Следовательно, им проще договариваться о разделении обязанностей в семье. Следовательно, им доступнее та гармония и доброжелательность отношений, которая свойственна людям гуманным.

И появление и распространение таких гуманных союзов, вне всякого сомнения, будет улучшать атмосферу и в традиционных семьях, поможет и им преодолевать трудности и препятствия, что сооружают жизнь и мораль.

Константин Львов, радио Свобода