Гомельчанин Женя Шабловский был обречен: в 26 лет ему поставили диагноз «меланома». Две операции и 14 курсов химиотерапии не дали результатов – опухоль на шее достигла огромных размеров, и спустя четыре года, в свои 30, Женя уже прощался с жизнью. Беспокоило только одно: как маленькая дочка воспримет его уход. Выйти из этого пике удалось чудом. Когда счет жизни пошел на дни, Шабловский использовал последний шанс – улетел в Германию, где стал участником испытаний нового швейцарского препарата от рака кожи. Он был единственным белорусом, включенным в этот эксперимент. Удивительную историю борьбы за жизнь рассказала журналист Наталья Пригодич, которая отслеживает судьбу Жени на протяжении нескольких лет.
«Излечение невозможно ни в одной клинике мира»
Мне неоднократно приходилось общаться с людьми, родственники которых безнадежно больны. О Жене я узнала от его мамы. Было это в марте 2012 года. Тогда Любовь Ивановна обивала пороги редакций и предприятий, чтобы собрать деньги на обследование сына в немецкой клинике. На тот момент Женя уже пять лет жил с диагнозом «меланома» и настолько ослаб, что практически не вставал с постели – просто ждал своего часа.
Помню, как во время нашего знакомства Любовь Ивановна изо всех сил пыталась держаться, но постоянно срывалась на рыдания. Сын угасал на глазах, при этом никакой поддержки у нее не было – нервы уже не выдерживали. К тому времени Женя, узнав о страшном диагнозе, развелся с женой, из-за болезни его уволили с работы, со временем перестали приходить и друзья.
Наш первый разговор с мамой Жени продолжался долго. От нее я узнала, что парень до 26 лет на здоровье не жаловался, он даже в ВДВ отслужил. «Кто бы мог подумать, что маленькая черная родинка, которая появилась у сына на шее, так перевернет нашу жизнь», — плакала она.
Родинка поначалу болела, потом стала расти. И в 2007 году Жене сделали первую операцию. Он всячески успокаивал маму, говорил, что все уже позади. Когда швы затянулись, даже ремонт в ванной сделал своими руками. В 2010-м Женя прошел серьезную медкомиссию, устроился водителем в МЧС – все было в порядке. Но через год началась черная полоса: обследование показало, что метастазы пошли в легкие.
